Что мешает развитию российского экспорта

Что мешает развитию российского экспорта

Регионы – в деле

После выхода Указа чиновники на местах в ряде регионов стали ставить задачу по наращиванию экспорта сельхозпродукции в качестве одной из главных. Так, проект «Экспорт продукции АПК», реализуемый в Саратовской области, предполагает к 2024 году нарастить поставки региональной сельхозпродукции до $773 млн против $241 млн в 2018-м. Программой предусмотрено выделение средств на реализацию инвестиционных проектов по строительству и реконструкции мелиоративных систем, предназначенных для выращивания экспортоориентированной продукции.

По данным Минсельхоза региона, на начало ноября на экспорт из Саратовской области было отгружено 335 тыс. т зерна нового урожая. Основной объем вывоза составила пшеница, которая поставлялась в Азербайджан, Турцию, Казахстан, в порты Краснодарского края. Спросом также пользуются нут (24,5 тыс. т), кукуруза фуражная (14,7 тыс. т), ячмень (12 тыс. т), сафлор (13,4 тыс. т).

Проект по развитию экспорта реализовывается и в Удмуртии. По предварительным оценкам регионального Минсельхоза, по итогам 2019 года экспорт продукции АПК республики составит $4,5 млн против $2,43 млн в 2018-м. К 2024 году это показатель, согласно программе «Экспорт продукции АПК УР», должен составить $49,1 млн. Увеличение экспортных поставок планируется за счет молочной продукции, рапса, льноволокна и продукции овощеводства на рынки Китая и стран СНГ, сообщается на сайте регионального агроведомства.

Курганская область планирует к 2024 году увеличить объемы экспорта местных продовольственных товаров в 3,4 раза до $49 млн. На сегодняшний день зауральские предприятия экспортируют соки и нектары, дрожжи, семена зерновых и зернобобовых культур, масло растительное, мясо-колбасные изделия, консервы, полуфабрикаты, саженцы плодовых культур, молочную продукцию, маслосемена и т. д. Сельхозпродукция, сырье и продовольствие поставляются в 17 стран.

Наибольшие объемы уходят в Казахстан и Китай. В январе-августе 2019 года объемы экспорта продукции АПК составили $15,6 млн – 167% к уровню 2018-го. Для продвижения российской сельскохозяйственной продукции на внешние рынки в Курганской области создан Центр поддержки экспорта, который оказывает содействие предприятиям региона в выходе на зарубежные рынки. Основные направления работы данной организации, как сообщается на сайте, – информирование и консультирование потенциальных и действующих экспортеров по ВЭД-деятельности, организация мероприятий по продвижению товаров региона на внешних рынках.

До 2024 года власти Московской области рассчитывают увеличить объем экспорта агропромышленного комплекса до $1,7 млрд. Ставропольский край ставит задачу к указанному периоду увеличить объем экспорта продукции в 4 раза, до $1,093 млрд. Сейчас регион экспортирует продукцию АПК в 40 стран, большую часть экспорта — 80% — занимает зерно. Кроме того, на внешнем рынке широко представлена продукция из мяса птицы и баранина.

Башкирия планирует нарастить к 2024 году экспорт до $230 млн, что втрое больше, чем в 2018-м. Прогнозируется, что доля зерна в экспортной продукции составит 40-50%, масложировой продукции - около 25%.

Переработчики против экспорта сырья

Тем не менее, в этом году экспорт самой популярной вывозной продукции – зерна – снизился. По прогнозам аналитического центра компании «Русагротранс», Россия в декабре может экспортировать 2,8 млн т зерна против 4,17 млн т годом ранее. Экспорт пшеницы составит около 2,2 млн т против 3,52 млн т в декабре 2018-го.

При этом урожай текущего года эксперты называют вторым по объему после рекорда 2017-го – 121 млн т, из которых 75 млн т пшеницы. Директор аналитического центра «СовЭкон» Андрей Сизов связывает сокращение экспорта в этом году со снижением предложения ввиду более низких переходящих запасов, которые, по его оценкам, относительно прошлого года сократились вдвое.

Экспорт подсолнечника, напротив, растет в этом сезоне. По оценкам «СовЭкона», он может стать рекордным после сезона-2000/01 и составить 0,5 млн т. Активный вывоз подсолнечника провоцирует рост на него цен, что очень беспокоит российских маслопереработчиков. Масложировой союз уже не раз выступал с инициативой повысить экспортную пошлину на подсолнечник с 6,5% до 20% при том, что пошлина на вывоз масла отсутствует вовсе.

Безусловно, вывоз продукции в высокой добавленной стоимостью полезнее для экономики любой страны, чем экспорт сырья. Переработка – это и загрузка производственных мощностей, и дополнительные рабочие места, и, наконец, ее продажи приносят более существенную прибыль, чем реализация сырья. Однако чтобы производители сырья не работали себе в убыток, их продукция должна продаваться по конкурентным ценам, которые аграрии могут устанавливать, ориентируясь на экспортные цены. В случае введения пошлины в 20% есть риск, что поставки на внешние рынки станут нерентабельными, а маслозаводы, пользуясь ситуацией, будут покупать сырье за бесценок.

Тарифы в портах выше мировых

Экспорт продукции АПК в России осуществляется тремя способами: автотранспортом, по железной дороге и по воде. «Морской экспорт колоссально увеличивает экспортные возможности, так как перевозки по воде дают возможности дотянуться до тех стран, куда невозможно осуществить поставки ни автомобильным, ни железнодорожным транспортом», - подчеркивает ведущий эксперт Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Евгений Иванов. И в последние 20 лет российская инфраструктура для осуществления морского экспорта шагнула далеко вперед, отмечает он.

И действительно, в глубоководных портах за эти годы появились терминалы для отгрузки, в том числе, продукции АПК и продолжают реализовываться новые проекты. Компания «Новотранс» строит масштабный терминал в Усть-Луге, которые будут осуществлять погрузку сырья – зерна и масла. Недавно группа ВТБ и компания «Эфко» договорились о строительстве совместной инфраструктуры по перевалке зерна и растительного масла в морском порту Тамань в Краснодарском крае мощностью до 12,5 млн т зерна и шротов, а также 3 млн т масла в год. Сейчас в Тамани зерно идет на экспорт через зерновой терминальный комплекс, мощность которого составляет всего 4 млн т в год. Еще один зерновой терминал в Тамани мощностью 14,5 млн т с возможностью увеличения до 30 млн т в год сейчас проектирует группа ОТЭКО, сообщает РБК.

Несмотря на рост мощностей, суммарные издержки перевалки в России практически вдвое выше мировых цен. По данным «СовЭкона», тогда как в США тарифы на перевалку составляют несколько долларов за тонну, а в Европе – несколько евро, в России они сейчас находятся на уровне 12-15 долларов за тонну. «И это при том, что они в текущем сезоне сильно упали – летом они были более 20 долларов за тонну», - подчеркивает Сизов. Эксперт считает, что такая ситуация с тарифами является отражением соотношения предложения мощностей и спроса на них. «Сейчас объемы перевалочных мощностей растут, причем одновременно с сокращением экспорта, поэтому тарифы на перевалку начинают падать. В среднесрочной перспективе, полагаю, они продолжат снижаться дальше», - делится он.

Что делать с продукцией переработки?

Однако, подчеркивает Иванов, все проекты – как реализованные, так и те, что находятся в стадии строительства, - предназначены для перевалки сырья наливом и навалом – растительного масла и зерна и похожих грузов, тогда как адекватная инфраструктура для больших отгрузок по воде переработанной продукции в мешках и розничной упаковке – круп, муки, сахара и др., по мнению эксперта, все еще отсутствует, поэтому морской экспорт такой продукции осуществляется в крайне незначительных объемах. В этом году наблюдается перепроизводство сахара. Цены на него падают 14-й месяц подряд и на текущий момент являются одними из самых низких в мире. Увеличение его экспорта могло бы решить проблему перепроизводства. Однако в этом сезоне, по предварительным оценкам ИКАР, наша страна сможет экспортировать на традиционные рынки фурами и вагонами при благоприятном раскладе около 1.1 млн т сахара, что является невероятным прорывом по сравнению с 230 тыс. т в сезоне-18/19 (без автопоставок в страны ЕАЭС). «Для того же, чтобы реально снизить давление на рынок, стране необходимо нарастить экспорт до 1,5-2,0 млн т, чему мешают как заградительные меры — импортные пошлины и акцизы в странах-покупателях, так и логистические ограничения», - рассказывает Иванов. Эксперт подчеркивает, что для увеличения экспорта в такой ситуации необходимы терминалы со складами для хранения и перевалки готовой продукции в глубоководных портах для судового и контейнерного экспорта, модернизация железнодорожной и портовой инфраструктуры, чтобы продукция с предприятий оказалась на борту судна за максимально короткое время и с минимальными издержками. «Однако шагов в этом направлении почти не предпринимается, в России все еще нет ни одного порта с терминалом по перевалке продовольственных грузов в мешках и готовой продукции в контейнерах», - обращает внимание эксперт.

Для отгрузок готовой продукции, считает Иванов, необходимо организовать в портах не только склады для хранения, но также мощности, для перевалки грузов, поступающих от российских производителей вагонами и автотранспортом в экспортные контейнеры. «Контейнерные перевозки осуществляет ограниченное число глобальных компаний, крупнейшая из которых – Maersk. Суда идут по расписанию по определенному маршруту, заходя в порты, выгружают и забирают там контейнеры с грузами. Это определенная технологическая кухня, которая предусматривает штрафы за простои контейнеров. Их нужно загрузить в определенные сроки, а это непросто сделать на сахарных заводах в глубине России, если нет отлаженной логистической схемы», - поясняет эксперт.

Он уверен, что решением проблемы стало бы создание на Балтийском и Черном море двух терминалов, ориентированных на контейнерные перевозки, с решенными сопутствующими вопросами, но это сложная межведомственная задача, решать ее необходимо совместными усилиями государства, логистов отрасли, бизнеса, который может наполнить эти терминалы грузами.

Отсутствие интереса инвесторов к организации инфраструктуры для морского экспорта переработанной продукции Иванов объясняет отсутствием гарантии того, что наши сельхозпроизводители и пищевая отрасль смогут обеспечить стабильную загрузку перевалочных мощностей. «Построенные терминалы нужно будет загрузить круглогодичной работой на годы вперёд. Но ни рисоводы, ни сахарники ни другие отрасли пока не могут гарантировать такой загрузки, например, в случае неурожая», - рассуждает он. Но со временем, добавляет эксперт, ситуация изменится, ведь еще 15-20 лет назад не было ни зерновых терминалов, ни терминалов для перевалки масла.

Железнодорожные тарифы делают перевозки нерентабельными

Еще одна проблема – провозная плата железнодорожным транспортом. Особенно она актуальна для регионов, удаленных от портов и основных внутренних рынков сбыта. Президент Союза зернопереработчиков Алтая Валерий Гачман рассказывает, что высокая провозная плата по железной дороге сильно препятствует развитию экспорта муки. Он отмечает, что Россия сейчас занимает 16-19-е место в числе экспортеров муки при том, что является мировым лидером в экспорте пшеницы. «Наш объем экспорта муки ниже любой страны, которая занимается экспортом зерна. У нас абсолютно непропорциональный объем экспорта пшеницы и пшеничной муки», - уверен он.

На сегодня, по данным Союза зернопереработчиков Алтая, в России мукомольные мощности загружены на 45% при годовом производстве чуть больше 9 млн т муки, при этом годовой экспорт муки за последние 5 лет составляет от 100 тыс. т до 250 тыс. т. «Если бы экспорт был не ограничен, мы, теоретически могли бы экспортировать и 9 млн т, полностью обеспечив пшеницей мукомольные мощности нашей страны», - отмечает он. При этом сырья у нас тоже достаточно: в этом сезоне, по разным оценкам, сбор пшеницы составит от 75 до 75,8 млн т. «В целом, за последние 8-10 лет мировой экспорт муки вырос с 10 млн т до 14 млн т. Мировая торговля пшеничной мукой составляет около 11% от мировой торговли пшеницей. Таким образом, если Россия продает около 40 млн т пшеницы, то по логике, мы должны продавать чуть более 4 млн т муки – это в 20 раз больше, чем продаем сейчас. Для сравнения, Казахстан экспортирует 35% пшеницы в виде муки. А самый крупный экспортер муки – Турция, именно она – самый крупный покупатель российской пшеницы. И Турция, и Казахстан проводят государственную политику по поддержке экспорта продуктов перемола. Это продукт переработки, и при его экспорте добавленная стоимость остается в России, а не в Турции», - рассказывает Гачман.

Алтайский край, по словам эксперта, активизацией экспорта занимается с начала двухтысячных – в тот момент в регионе была создана самая мощная мукомольная промышленность в России. Зерноперерабатывающая промышленность Алтайского края производит 12% всей российской муки и более 20% российской крупы. И это при населении Алтайского края менее 2% от всего населения страны. Изначально рынками сбыта муки были все регионы Сибири, Дальнего Востока и страны Центральной Азии, однако эти рынки были утеряны. В наиболее населенных областях Сибири активно развивается сельскохозяйственная и перерабатывающая промышленность, а в странах Средней Азии создана своя мукомольная промышленность. И алтайские мукомолы стали активно искать новые рынки сбыта, а это только экспорт.

Он считает, что производство муки на экспорт сдерживается отсутствием в нашей стране государственной политики, направленной на поддержку экспорта в продуктах перемола. Эксперт добавляет, что задачи, которые поставил президент, ситуацию некоторым образом меняют, однако во многом поддержка государства носит декларативный характер и сводится к поддержке участия в выставках и ярмарках, что важно, но недостаточно. «Нам нужно, чтобы профессиональный подход торговых представителей выражался в определении потребителей муки для нас в странах-импортерах, и выводе на эти рынки», - отмечает эксперт.

Самой реально действенной мерой господдержки было принятие Постановления осенью 2017 года на субсидирование 50% провозной платы при экспорте, что активизировало поставки и серьезно улучшило условия производителям. Сейчас, по словам Гачмана, алтайские зернопереработчики пытаются добиться, чтобы субсидии были увеличены с 50% до 80%. Дело в том, что таких расстояний, как в России, нет нигде в мире, подчеркивает он. При этом провозная плата на тысячу километров, состоящая на 75% из аренды вагона, и менее30% в провозной плате составляет железнодорожный тариф, регулируемый государством. Эксперт напоминает, что расстояние от Алтайского края до ближайших портов 3500 км до Санкт-Петербурга. До Владивостока – 6200 км, до Новороссийска – 4200 км. «Нам нужно выходить к Тихому океану, но контейнеры в Джакарту (Индонезия), из-за высокой провозной платы мы грузим через Санкт-Петербург, а не через Владивосток, что противоречит здравому смыслу», - рассказывает он.

Тогда как при экспорте продукции из других странах провозная плата не превышает 10%, тогда как при экспорте из России, по словам Гачмана, она сейчас составляет более 30%. «При этом если провозная плата превышает 10%, в конечной стоимости продукция, то такая продукция становиться нерентабельной. В итоге мы априори не выдерживаем конкуренции в Китае по цене с Турцией, Канадой, Австралией, Канадой, а также Турцией, у которой мукомольные мощности находятся непосредственно в портах, а в Турции и идет субсидирование экспорта муки», - подчеркивает эксперт.

Кажется, что недалеко от Алтая находится Китай, но ближайшая станция погранперехода Забайкальск, которая выходит на Манчжурию, от Барнаула находится на расстоянии 4200 км. Он, конечно ближе, чем Владивосток, но все равно расстояние очень большое.

«По мимо выше сказанного, для выхода на экспортные рынки нужно преодолеть несколько препятствий. Узнать потребителя, его предпочтения, знать упаковку, законы для вхождения на рынок для той или иной страны. Это мы знаем. Но нам нужна поддержка, связанная с квотированием – ввоз муки в Китае квотируется. Продукция, что ввозится сверх квоты, облагается пошлиной в 65%, та что входит в квоту – 5%. При этом доступ к квоте только у двух государственных компаний КНР», - делится Гачман.

Излишнее регулирование

В числе причин, препятствующих развитию экспорта, эксперты называют и чрезмерное регулирование со стороны государства. «Валютный контроль, паспорта экспортных сделок, сертификация и другие смежные вопросы значительно усложняют работу экспортеров на внешних рынках», - считает Иванов.

Сизов отмечает, что в связи со сложностями в изменении назначения земель, подведения дорожной инфраструктуры, а также высокими тарифными ставками инвесторы не так охотно вкладываются в строительство портовых мощностей. «У зернового сектора нет лоббистских структур, которые могли бы отстаивать общие интересы. В итоге участники рынка решают свои вопросы в индивидуальном порядке», - добавляет он.

Эксперт с настороженностью относится и к тем инициативам, которые в последнее время идут со стороны государства по отношению к бизнесу. Например, введение карантинных сертификатов на зерно. Напомним, что в конце ноября Минсельхоз предложил ввести карантинные сертификаты при перевозке зерна по России. По задумке агроведомства, карантинный сертификат должен оформляться на каждую партию подкарантинной продукции при ее вывозе из карантинных фитосанитарных зон, установленных в связи с выявлением карантинного объекта. Сейчас карантинные сертификаты оформляются каждую партию подкарантинной продукции при ее вывозе из карантинных фитосанитарных зон, установленных в связи с выявлением вредителей и сорных растений.

Таким решением Мисельхоз планирует отслеживать балансы входящей и исходящей продукции любого хранителя и элеватора, а также балансы полученного сырья и изготовленных из него продуктов на перерабатывающих предприятиях. Кроме того, введение оформления карантинных сертификатов при перемещении зерна и продуктов его переработки по всей территории Российской Федерации позволит обеспечить полную прослеживаемость поступающей отечественному и зарубежному потребителю продукции подтвержденного качества, считают в агроведомстве. Оформление карантинных сертификатов при перемещении по территории России без вывоза из карантинных фитосанитарных зон потребует экспертное заключение о фитосанитарном состоянии подкарантинной продукции, полученное бесплатно при проведении обследования с отбором проб и их лабораторного анализа для проверки для проверки продукции на заражении ее карантинными объектами. По мнению авторов проекта, формирование механизма такого регулирования не создаст существенной дополнительной нагрузки на бизнес, так как такие сертификаты уже оформляются.

Сизов считает, что введение таких сертификатов обернется для наших сельхозпроизводителей дополнительными издержками, которые будут бить по их конкурентоспособности на мировом рынке. «Сейчас сертификатов приходится ждать порой больше недели, их получение обязательно, тогда как в некоторых странах они вовсе не нужны – все это негативно сказывается на экспорте. Правда, сказывается не в моменте, а средне- и долгосрочно это плохо для нашей конкурентоспособности на мировом рынке», - добавляет эксперт. Он уверен, что, если государство не будет мешать, будет хорошо, сокращать, а не увеличивать присутствие в секторе.

Однако Сизов отмечает и позитивные движения государства, в том числе, в части открытия новых рынков.

Выводы

И все же, эксперты уверены, что постепенно ситуация будет меняться к лучшему: с ростом количества терминалов тарифы на перевалку будут снижаться, а значит, экспортеры будут охотнее и быстрее отгружать свое сырье по конкурентоспособным ценам. Открытие новых рынков сбыта тоже ведет к возможности производителей наращивать объемы экспорта. Однако при этом бизнесу стоит быть начеку и совместными усилиями, с помощью профильных отраслевых союзов, сопротивляться нововведениям, предполагающим создание дополнительных административных и финансовых барьеров для реализации продукции как на внешних, так и на внутреннем рынках.