Может ли Казахстан стать «мировой житницей» - этот вопрос в рамках исследовательского проекта 2016 года изучал Национальный аналитический центр, который аккредитован в Министерстве образования и науки РК научно-исследовательской организацией при Назарбаев Университете.
Издание «КазахЗерно.kz» предлагает познакомиться с основными выводами экспертов Национального аналитического центра.
Как отмечают эксперты, к 1980 году в Казахской ССР производилось почти 20% (18,6 млн. тонн) всей советской пшеницы. Тогда это был третий результат в общесоюзном валовом производстве после РСФСР и Украины. Вопрос о том, какую роль в этом сыграло «освоение целинных и залежных земель», даже сегодня остается во многом дискуссионным. Гораздо меньше споров встречает мнение о том, что во времена СССР Казахстан являлся одной из «всесоюзных житниц», а начиная с 90-х годов уверенно входит в число крупнейших региональных производителей, снабжая торговых партнеров не только нефтью и металлами, но и пшеницей.
Однако и сегодня, и 35 лет назад потенциал Казахстана в области производства и переработки пшеницы раскрыт не до конца.
Кто выращивает?
Пшеница является одним из важнейших продуктов в рационе питания населения планеты. По данным Департамента сельского хозяйства США, за последние 4 года ежегодный рост потребления пшеницы в мире составил в среднем 1,3%, достигнув около 67 кг на человека в год.
Одной из особенностей мирового производства пшеницы является тот факт, что основные государства-«едоки», на долю которых приходится более половины мирового потребления пшеницы, а это страны-члены ЕС с долей в 19%, Китай (17%), Индия (13%) и США (6%), одновременно являются и крупнейшими ее производителями (Диаграмма 1).
Производство пшеницы в мире в 2001-2011 годах
Источник: Статистика Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (FAOSTAT), 2016
В целом, десять крупнейших производителей обеспечивают более 70% мирового производства пшеницы. Эти страны можно разделить на три группы.
Крупные потребители (Китай, Индия и Пакистан) обеспечивают более трети мирового производства пшеницы. Тем не менее, сегодня эти страны сами потребляют практически весь произведенный ими продукт.
Традиционные производители (США, Франция, Австралия, Канада и Германия) обеспечивают 25% мирового производства пшеницы. Однако за последнее десятилетие эти страны снизили темпы роста производства. Это произошло по двум причинам. Во-первых, будучи экономически развитыми, традиционные производители достигли высочайшего уровня производительности труда в отрасли. Достигая условных предельных значений, рост данного показателя закономерно замедляется. Во-вторых, указанные страны уменьшают объем площадей, на которых выращивается пшеница, в пользу других культур, на которые повышается спрос.
Наконец, новые производители (в частности, Россия, Украина и Казахстан) значительно увеличили производство пшеницы за последние десять лет - с 7% мирового производства в 2000 году до 11% в 2011 году. Тем не менее, динамика производства пшеницы в этих странах остается крайне нестабильной. Причиной тому становятся и непредсказуемые погодные условия, и недостаточные инвестиции в отрасль и инфраструктуру, и некоторые политические решения в области торговой политики и административного контроля.
Неравномерность объемов производства пшеницы (да и любого товара) делает страну непредсказуемым партнером на рынке. В число таких «нестабильных» производителей также входят (помимо России, Украины и Казахстана) Аргентина и Иран.
«Скачки» в производстве намного ниже в Австралии, Канаде, Франции, Германии и Великобритании. А в США, Китае, Индии, Турции и Пакистане эти колебания и вовсе минимальны.
В чем же причина этих «скачков»? Ведь по размерам посевной площади Казахстан сравним с Австралией и Канадой: по 12,9 млн. га в Казахстане и Австралии и 10,4 млн. га в Канаде.
Здесь на первый план выходят показатели производительности и состояние сопутствующей инфраструктуры. В частности, из расчета на один гектар в Австралии собирают в 2 раза больше урожая, а в Канаде - почти в 3 раза. В 2011 году, когда Казахстан собрал высокий урожай (урожайность составила 17 центнеров с гектара), имеющиеся инфраструктурные ограничения заявили о себе «в полный рост». Многократно усилились трудности с хранением и переработкой зерна. Доступ к железнодорожному транспорту сжался до минимума. Неслучайно именно инфраструктурные и транспортные издержки приводятся в пример большинством экспертов, как один из важнейших факторов, сдерживающих дальнейшее развитие «пшеничной» отрасли в Казахстане.
Еще одной немаловажной причиной отставания Казахстана от мировых лидеров является, как ни странно, государственная поддержка. На первый взгляд, все здесь выглядит благополучно, а любые упреки в сторону Министерства сельского хозяйства выглядят надуманными. Действительно, с ростом мировых цен на пшеницу, сбор зерновых и бобовых культур в Казахстане в стоимостном выражении вырос в 5 раз за последние 15 лет и более чем в два раза за последние 10 лет. В ответ оппоненты справедливо высказывают обвинения в избирательности политики по поддержке сельхозтоваропроизводителей. Да и сама поддержка страдает от некоторых системных недостатков.
«Болезнью» Казахстана, как и многих развивающихся стран, является тот факт, что имеющиеся механизмы поддержки сильно искажают «чистые» рыночные принципы. Значительную долю немалых государственных ассигнований в отрасль представляют собой малоэффективные (как показывает практика) субсидии на производство.
Дополняют картину ценовое регулирование, прямые выплаты фермерам и субсидирование средств производства. До настоящего времени объем мер, искажающих рыночные принципы, по разным оценкам вырос от 3 до 4 раз.
В целом, сложившаяся ситуация явно благоприятствует крупным производителям, выигрывающим, помимо прочего, на «эффекте масштаба», когда к и без того сниженной стоимости производства добавляются государственные деньги. В результате, в сфере производства пшеницы в Казахстане преобладают мега-агрохолдинги с большими земельными наделами, контролирующими всю производственно-сбытовую цепочку от закупки семян и оборудования до хранения и транспортировки, от этапа производства до этапа торговли.
По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в 2009 году на предприятия с посевными площадями площадью свыше 10 тысяч гектар приходилось более половины валового производства зерновых. В целом, на 15 крупнейших предприятий приходится до 35% всей посевной площади страны.
Кроме того, казахстанский «пшеничный» рынок остается весьма непрозрачным. Большие партии пшеницы проходят через руки крупных трейдеров, средние и небольшие - через руки перекупщиков. При этом, средние и малые фермеры зачастую попадают в безвыходное положение, не имея свободного доступа к той базовой информации, на которой можно было бы строить какие-то расчеты по прибыльности, инвестициям и расширению производства: ценам, их динамике, мощностям и загрузке элеваторов и многому другому.
Особо необходимо отметить чрезмерность господдержки на этапе производства пшеницы и значительно меньшее присутствие государства на этапе переработки, в частности, в мукомольной промышленности, и сбыта.
Кто с кем торгует?
На сегодняшний день пятая часть производимой в мире пшеницы, или около 150 млн. тонн в год, продается на международных рынках. В мировой торговле традиционно доминируют США, Франция, Австралия, Канада и Аргентина.
Однако, за последние десять лет Россия, Украина и Казахстан значительно улучшили свои позиции в поставках пшеницы на мировой рынок, в частности, в регион MENA (Ближний Восток и Северная Африка). С другой стороны, страны MENA в последние годы значительно увеличили импорт пшеницы. Сегодня на регион приходится около 30% от общемировых поставок, хотя в 2003 году этот показатель составлял лишь 19%.
В целом, сегодня на Россию, Украину и Казахстан приходится около 15% глобального экспорта пшеницы, в сравнении с 6% десятью годами ранее. Казалось бы, несомненный успех? Вот он, новый перспективный рынок сбыта, который поможет потеснить минеральное сырье в казахстанском экспорте? Но упомянутая ранее неравномерность объемов производства и непредсказуемая политика в сфере торговли и административного регулирования (например, в виде временного запрета на экспорт и т.п.).
Из-за высоких расходов на транспортировку и хранение товара потоки на рынке пшеницы, в основном, концентрируются в рамках одного региона либо связывают соседние регионы. Страны-экспортеры пшеницы, как правило, ищут контрагентов, находящихся «в прямой видимости». Например, США и Австралия, главным образом, экспортируют пшеницу в страны Юго-Восточной Азии, Канада - в страны Северной и Южной Америки, Франция и Россия - в страны MENA.
Помимо географической удаленности торговых партнеров, на объемы торговли пшеницей влияют и исторические связи между странами, а также - естественно -соотношение цены и качества. Например, Франция имеет доступ к рынкам стран Северной Африки в силу старых колониальных и имеющихся культурных связей, а Россия заняла солидную долю рынка MENA, так как производит дешевую пшеницу (пусть и невысокого качества).
Казахстанский экспорт пшеницы во многом подчиняется той же логике. Традиционные рынки сбыта для нас - это, в первую очередь, страны-соседи: Узбекистан, Таджикистан, Киргизия, Россия, из ближнего зарубежья - Азербайджан, Грузия, Афганистан. На долю этих стран приходится более половины всего экспорта в натуральном выражении. Однако, за исключением, пожалуй, Узбекистана, все эти торговые связи отличаются низкой стабильностью. Отсутствие устойчивых торговых связей усложняет процесс планирования сбыта и транспортировки производимой пшеницы. Это также увеличивает инвестиционные риски и отталкивает инвесторов от вложения «длинных» денег в отрасль.
Экспорт казахстанской пшеницы последние три года сокращается в натуральном выражении. В последние 7 лет объем экспорта колебался в пределах 3-5 миллионов тонн в год, за исключением 2012 года, когда свое слово сказал рекордный урожай предшествовавшего года. Доля казахстанского экспорта пшеницы в мировом экспорте колеблется в пределах 2-3%.
Объем экспорта казахстанской пшеницы, млн. т
Источник: Статистика Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (FAOSTAT), 2016
Тревожным выглядит тот факт, что крупнейшие мировые потребители заметно сократили поставки пшеницы из Казахстана. Если в 2008 году из крупных потребителей с Казахстаном торговали Египет, Турция, Тунис, Иран (в последующие годы к ним прибавились ОАЭ, Судан и Йемен), то в последние три года остались лишь Турция и Иран. Доля турецкого импорта пшеницы из Казахстана в натуральном выражении сократилась с 27% в 2008 году до 1% в 2015, а стоимость одной тонны казахстанской пшеницы в 2015 году, согласно данным Международного торгового центра, на 19% дороже российской и 24% украинской пшеницы. В Иране доля казахстанской пшеницы в импорте в 2014 году составила 6%, сократившись на 9 п.п. по сравнению с 2010 годом.
Если не пшеница, то что?
Массовый экспорт пшеницы сродни экспорту нефти - и в том, и в другом случае фактически происходит экспорт сырья. Не разумнее ли придержать и переработать зерно и экспортировать продукты на его основе. Но если не пшеница, то что? Пожалуй, самым быстрым ответом на этот вопрос будет «Конечно, мука!». В свою очередь, мука является основой для теста, хлебобулочным изделий, макарон. Однако, кроме собственно муки, зерно является богатейшим источником для выработки целого ряда веществ - крахмала, глютена, аминокислот, спирта, - использующихся при изготовлении многих современных продуктов питания.
Экспорт казахстанской муки в натуральном выражении в три раза меньше, чем экспорт пшеницы. Тем не менее, Казахстан занял второе место в мировом экспорте муки в 2013 году (FAOSTAT). За десять лет, с 2003 по 2013 год, среднегодовой экспорт муки составил 1,5 млн. тонн. По сравнению с предыдущим десятилетием, объем экспорта вырос в 5 раз (со среднегодового значения в 0,3 млн. тонн). В стоимостном выражении экспорт муки за последние десять лет вырос в 10 раз - с 60 тыс. долларов США в 2003 году до почти 600 тыс. долларов США в 2013 году. Для сравнения, экспорт пшеницы в 2013 году составил 1,2 млн. долларов США.
Очевидно, что хотя экспорт пшеницы в три раза превышает экспорт муки в объеме (среднегодовые значения - 4,5 млн. тонн пшеницы против 1,5 млн. тонн муки), в стоимостном выражении разница заметно меньше (экспорт пшеницы - 1,2 млн. долларов США против экспорта муки - 600 тыс. долларов США в 2013 году). Это еще раз подтверждает выгодность сокращения сырьевого экспорта в пользу экспорта переработанного - продукты переработки пшеницы, как правило, дороже исходного сырья. Кроме того, примечательно, что экспорт муки в динамике оказывается более равномерным, по сравнению с экспортом пшеницы.
Основные рынки сбыта казахстанской муки практически полностью повторяют карту потребителей казахстанской пшеницы - это страны СНГ (Азербайджан, Узбекистан, Таджикистан, Кыргызстан, Грузия и Россия), MENA (Египет и ОАЭ), Турция и Афганистан (FAOSTAT 2011). Например, в 2013 году на Узбекистан приходилось более половины казахстанской муки, идущей на экспорт.
Однако успех с мукой в Казахстане, к сожалению, остается изолированным. Страна по-прежнему, в основном, производит и экспортирует необработанную пшеницу и кормовые продукты (фураж), которые имеют низкую стоимость. В то же время, Казахстан импортирует практически все виды готовых (а значит, и более дорогих) продуктов из пшеницы (макароны, хлебцы, пряники, сухари, кондитерские изделия и другое), включая пиво и кускус.
Куда идти дальше?
В общем и целом, можно утверждать, что сегодняшняя аграрная политика в Казахстане, в основном, сфокусирована на достижении высоких объемов производства пшеницы. «В чем же минус?», спросят читатели. Как показывает практика, отсутствует комплексный план развития отрасли. Рекордный урожай воспринимается и преподносится как крупнейшее достижение, и с этим фактом трудно поспорить.
Важно, чтобы это достижение не оставалось единственным (а часто так и бывает; более того, действительно рекордный урожай в ряде случаев может стать еще большей проблемой, чем засуха, - с последствиями в виде обвала цен и недостатка вагонов). Ведь помимо того, чтобы вырастить и собрать зерно, его нужно обработать от вредителей, сохранить и продать (а значит, каким-то образом доставить покупателю). На практике же приходится с сожалением констатировать, что должного внимания вопросам хранения, транспортировки, переработки и сбыта продукции не уделяется.
Непрозрачность рынка способствовала созданию мега-крупных агрохолдингов, которыми стало сложно управлять. Более того, государство, в некотором роде, стало «заложником» этих конгломератов, а точнее, заложником угрозы их банкротства и увольнения массы работников. Замыкая порочный круг, государственная поддержка не способствовала искоренению иждивенчества, а наоборот, была и остается направлена на сглаживание и замалчивание проблем в отрасли.
Основная прибыль от торговли пшеницей оседает у трейдеров, снижая прибыльность работы «на земле». В таких условиях фермеры не смогут реинвестировать прибыль в развитие, обновление техники и применение новых технологий. Работа с потенциальными инвесторами, заинтересованными вкладывать в растениеводство, ограничивается отсутствием прозрачной финансовой отчетности фермерских хозяйств.
Это лишь те проблемы, которые лежат на поверхности, и которые не дают реализовать существующие возможности для Казахстана. А именно, остается не востребован потенциал для экспорта в ближайшие страны - Иран, Россию, Китай. Эти государства являются крупными импортерами, даже несмотря на наличие собственных значительных объемов производства. Здесь на первый план выходят возможности переработки пшеницы и производства продуктов на ее основе.
В условиях, когда доходность проектов в нефтегазовой отрасли сильно сократилась, агропромышленный комплекс имеет все шансы для осуществления рывка в развитии и превращения Казахстана в одного из мировых лидеров в области производства продовольствия - и в виде сырья, и в виде готовых продуктов питания.
Однако для этого потребуются скоординированные меры от всех профильных ведомств и пересмотр подходов государственной поддержки. В рамках договоренностей со Всемирной торговой организацией это придется сделать рано или поздно. Но очевидно, что контуры будущей реформы следует определять уже сейчас, для того чтобы реформа отрасли имела минимальный негативный эффект.
