Казахстан: Невиданный урожай и небывалые проблемы

Фильтры

Регион

Новости

Казахстан: Невиданный урожай и небывалые проблемы

В год двадцатилетия Независимости во всем северном регионе Казахстана получен невиданный урожай зерна. В советские годы валовой сбор зерна бывал и больше, но тогда ежегодно засевали зерновые культуры на 25 миллионах гектар, в том числе по 7-8 миллионов га ячменя. Сейчас зерновые культуры занимают всего 16 млн. га, в основном это пшеница. Однако, будет преувеличением сказать, что этот результат получен за счет повышения культуры земледелия, внедрения передовых технологий, хотя этот фактор также сыграл свою роль.

Основной причиной невиданного урожая, несомненно, была небывало удачная погода в течение всего лета, да и осень помогла убрать большую часть высокого урожая с хорошим качеством. При этом особую роль сыграли дожди в июне, когда в большинстве лет бывает острая засуха. Особенно неожиданным подарком было выпадение хороших летних доджей в Тургайской степи, которая у нас официально считается сухой степью, пишет на страницах издания «КазахЗерно.kz» академик НАН РК, гнс НПЦЗХ имени А.И. Бараева, член Совета директоров ИСТРО (Международная организация исследований почвы и ее обработки) Мехлис Касымович Сулейменов.

Большому урожаю нужен большой рынок

Радость от невиданного урожая зерна в эту осень сопровождается невеселыми думками о том, что больших прибылей он не принесет. Во-первых, его некуда девать, то есть элеваторы переполнены. Во-вторых, за него не дают хорошей цены. В-третьих, движение на внешние рынки закрыто нашими соседями, у которых есть выход в моря и океаны. Все это происходит от того, что мы вошли в мир рыночных отношений с советским менталитетом, который семьдесят лет формировался в условиях полной беззаботности относительно будущей судьбы произведенного зерна. В советское время всегда стояла задача: произвести зерна больше, чем вчера. И за это награждали переходящими красными знаменами, почетными грамотами и премиями, медалями и орденами, а кое-кому светили и золотые звезды Героев Социалистического Труда.

В то время, которое осталось в прошлом веке, также бывали годы, когда в уборку в республике было много сырого зерна. В такой ситуации разные государственные органы решали вопросы поставки вагонов и давали адреса, куда и сколько отправлять зерна. В безразмерных советских закромах не только умещалось порядка 200 миллионов тонн произведенного зерна, в том числе 20-30 млн. т казахстанского зерна, но ежегодно еще закупалось порядка 40 миллионов тонн зерна за рубежом.

Создается впечатление, что этого зерна, возможно, и не было. Иначе, как объяснить, что Россия и Украина вдруг вышли в мировые лидеры экспорта зерна. Надо бы разобраться с этим вопросом для истории, но сейчас более важно выработать для себя стратегию и тактику зернового производства в новой ситуации, называемой рыночной экономикой в условиях частной собственности.

Пока у нас продолжается по инерции советская философия максимального производства зерна. Но советское время закончилось двадцать лет назад, и ситуация на зерновом рынке резко изменилась. Основными потребителями казахстанского зерна были страны Центральной Азии, Закавказья и Прибалтики. Все эти страны после обретения независимости перестроили свою политику в области сельского хозяйства и направили ее на достижение зерновой безопасности. Например, Узбекистан и Туркменистан стали выращивать зерно пшеницы на орошении, сократив посевы хлопчатника, и в настоящее время полностью обеспечивают себя зерном. Также обеспечивает себя зерном и Кыргызстан. Импорт пшеничного зерна и муки Узбекистан ведет только для пополнения запасов высококачественного зерна и муки из Казахстана. По этой же причине импортером пшеницы является и Таджикистан. Этот рынок известен, и его расширение в ближайшее время не предвидится, Узбекистан даже принял меры по сокращению импорта муки.

Итак, Россия и Украина прочно стоят в мировых лидерах экспорта зерна пшеницы, и эта тенденция будет сохраняться. Россия - наш главный конкурент на мировом рынке зерна пшеницы, и нам надо всегда иметь это в виду, строя свою политику производства зерна. Мне кажется, что у нас нет ясного представления о резервах нашего главного конкурента. После развала Советского Союза сельское хозяйство всех стран СНГ, в том числе России, пережило сильный спад, затем произошла стабилизация, а в новом веке пошло нарастание производства, благодаря государственной поддержке сельского хозяйства и привлечению больших инвестиций в этот сектор. Если не считать 2010 год, поразивший страшной засухой всю европейскую часть страны, Россия показывает устойчивую динамику роста производства зерна пшеницы, как за счет увеличения посевных площадей, так и за счет повышения урожайности.

У нас существуют мифы, рожденные в советское время, о низком качестве российского зерна, якобы он гораздо хуже нашего. Это не совсем так. Это справедливо в отношении зерна пшеницы, выращиваемого в странах Средней Азии на орошении. Но в России пшеницу выращивают в засушливых районах без орошения. Не все, возможно, знают, что наш главный конкурент обладает огромными запасами лучших в мире черноземов на Северном Кавказе и в Центральной Черноземной полосе, а также в Поволжье, и зерно озимой пшеницы там имеет высокое качество. А наши северные соседи в Западной Сибири также выращивают зерно яровой пшеницы на черноземах, которые мощнее наших. Поэтому потенциал их выше, то есть при равных затратах они могут получать выше урожайность и ниже себестоимость зерна. А главное, у них есть выход к океанам, что дает еще один козырь по сравнению с нами. В таких условиях даже зерновикам в Западной Сибири трудно конкурировать с земляками из западной части страны.

В такой ситуации продолжать стратегию постоянного увеличения производства зерна пшеницы для достижения амбициозных целей экспорта до 10-15 млн. тонн не имеет экономического смысла. Сложность определения стратегии в производстве зерна пшеницы состоит в нестабильности погодных условий в странах СНГ, в особенности, в нашей стране. Достаточно сказать о колебании производства зерна в последние годы в 2-2,5 раза, что очень осложняет прогнозы производства. Получать небывалый урожай, а потом искать, кому его продать, это путь к потере конкурентоспособности. В условиях рыночной экономики надо больше думать не о том, чтобы произвести как можно больше зерна, а о том, как его продать с наибольшей выгодой.

Цены на зерно пшеницы на мировых рынках прогнозировать также трудно, как и делать длительный прогноз погоды. В 2007 году, когда цены за тонну пшеничного зерна взлетели до 300 долларов и выше, казалось, что теперь они будут ползти только вверх. Основания как будто были весомыми: народу в мире становится больше, а площадь пашни сокращается, и всем надо хлеба. Но на следующий год цена упала до двухсот, а в 2009 году до ста долларов. Это отрезвило, но не всех. В 2010 году некоторые компании серьезно взялись за масличные культуры: подсолнечник, рапс и лен. Но год выдался острозасушливым, а в европейской части России катастрофически жарким. Цены на пшеницу снова подскочили в три раза, и снова затянули песню о том, что «хлеб - всему голова». В этом году по старой традиции подставляли голову под каждую каплю дождя и дождались рекордного за всю историю урожая, но цена опять ударила по голове.

Почему так происходит? Цена на зерно пшеницы определяется в зависимости от складывающихся запасов зерна в мире и от прогнозов его производства. Поскольку пшеницу в основном возделывают на неорошаемых землях, то ее производство больше всего зависит от погоды, которая не поддается прогнозам. В последние пять лет в пятерку крупнейших экспортеров зерна пшеницы неожиданно для многих ворвалась Россия, где погодные условия менее стабильны, чем в США, Канаде, Франции и Австралии, что усилило непредсказуемость производства, а, следовательно, и цен на зерно пшеницы.

Для нашей страны сложность с экспортом зерна связана с отсутствием прямого выхода к океанам. Как говорил Абай, «екі жаққа үңілдім» (пристально смотрю в обе стороны). Выход к Черному морю не близок и не дешев, но он еще и надежно заблокирован до тех пор, пока северный сосед не вывезет свое зерно. А на востоке Тихий океан и Китай, куда окно еще не прорубили. Законный вопрос: а почему это мы должны производить столько зерна пшеницы, чтобы иметь столько проблем с ее сбытом?

Сейчас мы сеем 16 миллионов гектаров зерна, в том числе 14 млн. га пшеницы, и производим от 12 до 20 миллионов тонн зерна. Отдельной строкой будет идти 2011 год с максимальным производством зерна около 30 миллионов тонн. Надо определиться, сколько нам нужно зерна для продовольственной безопасности и гарантированного экспорта без больших проблем. На мой взгляд, на сегодня достаточно сеять порядка десяти миллионов га пшеницы, чтобы получать от 8 до 15 млн. тонн пшеничного зерна. Кроме этого, надо иметь хороший прогноз производства зерна пшеницы в России и Украине. При желании это нетрудно сделать, так как в Украине почти вся пшеница озимая, и по ней можно иметь достоверный прогноз в апреле. Можно иметь надежный прогноз и в отношении европейской части России, где сеют в основном озимую пшеницу, а также яровую пшеницу в ранние сроки, то есть до наших сроков посева яровой пшеницы. На основании этих прогнозов можно корректировать площади посева яровой пшеницы и добавлять, если надо, 1-2 миллиона гектаров.

Кроме того, надо разобраться в том, что по инерции пшеницу у нас сеют все области, занимая даже орошаемые земли. Все это продолжение советской традиции довести валовой сбор до какой-то магической цифры и засыпать в закрома родины миллиард пудов зерна, чтобы порадовать дорогого Генерального Секретаря. Теперь все это дорого обходится, и надо находить правильные решения - что выращивать, чтобы дороже продать и порадовать себя. Как говорил известный в свое время юморист Аркадий Райкин, «соображать надо».

Держать ухо востро

Есть мнение, что надо было бы оставить больше земли под пар, мол, было бы меньше хлопот сейчас, да и земелька бы отдохнула, набралась сил. Это мы сейчас так рассуждаем, а весной, когда в конце посевной полили проливные дожди, то остановить сев было невозможно до середины июня. Вот на тех полях и не успели убрать до сих пор, то есть до снега. Оставить под пары много земли в отдельном хозяйстве можно, а если все оставили бы треть пашни под пары, то эту землю подняла бы в воздух первая пыльная буря. Конечно, если бы пары обрабатывать два-три раза только гербицидами, то оно бы ничего, да только кто это потянет, где такие деньги?

О чем говорит опыт Канады, как они ушли от пшеничной монокультуры? Как известно, в Саскачеване канадцы почти сто лет держали очень большие площади пашни под парами, практически всю пшеницу сеяли только по парам. И только, когда в середине восьмидесятых годов прошлого века премьер-министр страны сказал, что у правительства уже нет возможности дальше поддерживать эту систему, выход нашелся. То, что сегодня идет под флагом диверсификации культур. На первом этапе занялись масличными культурами, а именно рапсом, решив быстро вопросы селекции, агротехники переработки и маркетинга. За четверть века Канада, до этого не нюхавшая рапса, заняла рапсом четверть пашни в прериях и вышла на первое место в мире по экспорту семян этой культуры.

Потом взялись за зернобобовые культуры. До перестройки канадские фермеры были немного знакомы с чечевицей, которую сеяли на небольшой площади по контрактам. Потом занялись нутом и горохом, нут не имел большого успеха из-за подверженности болезным, а горох сразу рванул с места в карьер и быстро вышел на полтора миллиона гектаров. Чечевица недолго сидела в тени гороха, и как только фермеры поняли, что цены на чечевицу намного выше гороха, ее площади в прошлом году перевалили за миллион гектар.

У нас также начинает меняться отношение к этим культурам, в особенности, после 2009 года. Есть компании, которые занимаются масличными культурами по четыре-пять лет, в основном подсолнечником и рапсом, а в последние два года резко пошел лен. Есть удачи, есть и разочарования. Дело в том, что при посеве сеялками СЗС-2.1 с лапками получаются рваные всходы рапса, и посевы потом зарастают сорняками. В Канаде семена рапса инкрустируют, и они не так повреждаются вредителями. Кроме того, сейчас там применяют ГМО-рапс, который опрыскивают по всходам глифосатом, снимая засоренность.

Некоторые компании сразу вышли на большие площади льна, и наткнулись на проблемы с уборкой. Никогда не надо сразу идти на большие площади, постепенно осваивая особенности любой культуры. На юге сейчас сеют много сафлора, на который есть хороший спрос, и не только на семена, но и на цветы. Поэтому в южной части северного региона культура сафлора могла бы найти применение для получения прибыли.

Зернобобовые у нас пока не дают ожидаемого эффекта, так как семена не обрабатываются бактериальными препаратами типа азотобактера. Поэтому эти культуры не реализуют своего преимущества по фиксации азота воздуха. Но и при этом результаты у некоторых есть неплохие, надо только повышать культуру земледелия, снимая засоренность в посевах предшествующих зерновых культур. За полвека монокультуры пшеницы, многие агрономы позабыли, что есть и другие культуры. На самом деле, у каждой культуры есть свои особенности, и иногда мелкие детали могут решить судьбу урожая. Например, в этом году в пределах одного хозяйства наблюдались колебания урожайности рапса от 10 до 25 ц/га и нута от 5 до 20 ц/га.

На днях один знакомый канадский ученый написал мне о том, что сейчас за тонну нута дают по тысячи долларов. А у нас цены также хорошие, но они намного меньше.

Это говорит о том, что у нас не поставлен маркетинг культур. В Канаде для этого созданы ассоциации масличных и зернобобовых культур, которые существуют за счет отчислений с урожая.

Например, на пшеницу дурум (твердую) всегда есть хороший спрос, и те, кто понял это, работают с этой культурой и получают хорошие цены. С учетом государственной политики в поддержку животноводства, есть прямой смысл усилить производство зернофуражных культур и трав. Ячмень и овес при равных условиях в некоторых зонах дают урожайность в полтора раза выше пшеницы, и затраты на них меньше, так как их можно посеять теми же агрегатами после пшеницы. Вместо пустого парования можно сеять однолетние травы на зеленый корм для кормления животных.

В заключение скажу, что окончательное решение по структуре посевов надо принимать перед посевом, с учетом информации о прогнозе цен, о запасах влаги и планах развития животноводства. Рыночная экономика заставляет всегда держать ухо востро!

Источник: kazakh-zerno.kz

Также в разделе

Комментарии (0)